Главная / Архив номеров / № 3, спецвыпуск (23) 2013 /Статья Будущее банкротства глазами Василия Витрянского

Будущее банкротства глазами Василия Витрянского

1-2 марта 2013 года в Казани прошла Международная научно-практическая конференция «Научные воззрения профессора Г.Ф. Шершеневича в современных условиях конвергенции частного и публичного права (к 150-летию со дня рождения)». Организаторами конференции выступили Казанский (Приволжский) федеральный университет, Варшавский университет, Общероссийская общественная организация «Ассоциация юристов России».

Мы хотим поделиться с нашими читателями стенограммой одного из докладов конференции, как нельзя лучше вписывающимся в тему этого номера:  «Пути совершенствования законодательства о банкротстве», которым порадовал собравшихся доктор юридических наук, профессор Василий Владимирович Витрянский.

Василий Владимирович начал с того, что последние несколько лет юридическое сообщество будоражит в первую очередь изменение Гражданского кодекса РФ. Однако в ближайшее время планируется изменение и другого знакового для гражданского права акта – Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).

Вот что поведал нам В.В. Витрянский о предполагаемых изменениях отечественного законодательства о банкротстве:

«Законодательство о банкротстве, утраченное в советские годы, возродилось только в 1992 году. Какое-то время каждую пятилетку мы принимали по новому закону (в 1992, 1998, 2002). Благо, не появился четвертый закон, но, тем не менее, с 2008 года законодательство о банкротстве страдает от перманентных изменений. Однако осенью 2012 года, незаметно для многих, произошел переломный момент в развитии отечественного законодательства о банкротстве. Связано это с письмом Государственной Думы о необходимости подготовки Концепции развития законодательства о банкротстве. Говорят об этом давно, но теперь есть официальный документ, над которым работали мы почти полгода. Расскажу о некоторых основных положениях этой Концепции.

Очевидно, что сегодня существует необходимость уточнения системы правового регулирования отношений банкротства. Так, к примеру, в 2011 году возник спорный вопрос, связанный с внесением изменений в Налоговый кодекс РФ, где появилась норма (п. 4.1. ст. 161), согласно которой при банкротстве должника покупатель имущества с торгов объявляется налоговым агентом, должен удерживать НДС и тут же его перечислять в бюджет. Если сравнить нормы Налогового кодекса РФ Закона о банкротстве, возникает вопрос: какой из этих актов нужно применять (в частности, в вышеназванном случае)? Совсем недавно, 25 января этого года, принято Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, где по этому вопросу мы сказали, что приоритет имеет п. 2 ст. 134 Закона о банкротстве, которая определяет очередность удовлетворения текущих требований в деле о банкротстве. Требование об уплате налогов, конечно же, является текущим требованием, но это требование четвертой очереди. Поэтому покупатель имущества из конкурсной массы никак не может быть налоговым агентом, потому как все средства он должен перечислить на счет должника, чтобы сначала получили удовлетворение кредиторы первых трех очередей. Суд разъяснил, что применять здесь статью Налогового кодекса РФ нельзя. Зачем было ее вводить – другой вопрос. В этом случае надо применять нормы Закона о банкротстве.

По нашему мнению, в Законе о банкротстве должны быть нормы, которые определяли бы его как главный нормативный акт, регулирующий соответствующие отношения. В Законе о банкротстве должны быть положения о том, что любые другие нормы в любых других законах могут считаться действующими только в случае, если соответствующие изменения внесены в Закон о банкротстве.

Второй момент в рамках этого направления – упорядочение правового регулирования отношений банкротства. Нужно обеспечить дифференцированное регулирование: и по категориям должников, и по практическим ситуациям. Так, в качестве основания для возбуждения дела о банкротстве обязательно требуется, чтобы заявитель располагал вступившим в законную силу решением суда о взыскании долга. Зачем это нужно кредитору, когда уже ведется сводное исполнительное производство в отношении должника, и уже невозможно исполнить выданные судом исполнительные листы? Зачем нужно кредитору, который собирается инициировать дело о банкротстве, идти с иском в суд, добиваться решения и включаться в это сводное исполнительное производство, если ему нужно только, чтобы суд принял заявление о признании должника банкротом? Кстати, профессор Г.Ф. Шершеневич высказывал свое мнение по этому вопросу; приведу цитату из его труда «Конкурсный процесс»: «по общему правилу, появившемуся в российской судебной практике, просьба кредитора об открытии несостоятельности должника могла считаться уместной, когда требования уже были предъявлены ко взысканию с обращением их на имущество должника. Совершенно достаточно, если кредитор докажет, что должник оказался не в состоянии удовлетворить уже присужденное требование других кредиторов». Очень похоже на нашу ситуацию.

Отношения банкротства нужно регулировать дифференцировано, причем от начала до конца, все процедуры и основания возбуждения дел, в зависимости от того, выходит ли с заявлением кредитор, уполномоченный орган либо сам должник. Какой смысл должнику выходить с заявлением о собственном банкротстве, если только руководитель не обязан это сделать (иначе его привлекут к субсидиарной ответственности)? У нас практически не работают реабилитационные процедуры: финансовое оздоровление вводится в лучшем случае по 20-24 делам в год и это на фоне 40 тысяч дел о банкротстве, возбуждаемых судами ежегодно. Почему не работают? Потому что эти реабилитационные процедуры интересны должнику. Должник должен быть заинтересован инициировать возбуждать дело о своем банкротстве для того, чтобы можно было применить одну из этих процедур. А какой должник пойдет с заявлением о банкротстве, если он не знает, чем закончится первая же процедура наблюдения? Скорее всего, она закончится конкурсным производством, объявлением должника банкротом и ликвидацией. В американском Кодексе о банкротстве это реализовано следующим образом: должник может выйти с заявлением о собственной реорганизации и суд на основании такого заявления не может признать его банкротом. Нам нужно сделать нормальное финансовое оздоровление, дать право должнику обращаться в суд с заявлением именно о финансовом оздоровлении. Если мы видим, что он неплатежеспособен, мы просто должны отказать ему в финансовом оздоровлении.

Другое направление совершенствования законодательства о банкротстве: нужно упорядочить применяемые процедуры. Понятен смысл существующих процедур. В свое время, когда разрабатывали закон 1998 года, сделали процедуру наблюдения обязательной процедурой. По сути, взяли французскую модель. Сейчас мы видим, что по большинству дел совершенно напрасно вводится процедура наблюдения. Гарантированные 6-7 месяцев чаще всего используются для вывода активов. Наверное, нужно дать судам право вводить эту процедуру, но это не должно быть обязанностью.

Третье направление в концепции развития законодательства о банкротстве: саморегулируемое арбитражное управление. Я считаю, что государство явно поторопилось, отказавшись от лицензирования и устранив Федеральную службу по финансовому оздоровлению и банкротству. Саморегулируемые организации, как правило, ангажированы финансовыми спонсорами, а сами арбитражные управляющие, которые должны стремиться к независимости, ангажируются и администрацией саморегулирумых организаций, и кредиторами. Учитывая реальность, что никто нам не даст вернуться к лицензированию, мы предлагаем ввести систему независимых арбитражных управляющих, которые, не являясь членами саморегулируемых организаций, проходили бы аттестацию на соответствие профессиональному уровню, и могли бы регистрироваться при арбитражных судах. Это нужно затем, чтобы у кредиторов всегда был выбор, к кому обратиться.

Принципиальным видится и еще одно направление совершенствования законодательства о банкротстве: необходимо повысить роль суда, рассматривающего дела о банкротстве. Когда разрабатывался последний, ныне действующий Закон о банкротстве, Минэкономразвития и другие разработчики так и ставили вопрос, чтобы ограничить роль суда, чтобы суд не решал какие-то принципиальные вопросы. Такова была концепция закона. Мы понемногу восстанавливаем право суда через постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (например, № 35 от 22 июня 2012 г. по процессуальным вопросам, где наконец-то сказано, что суд может по своей инициативе отстранить арбитражного управляющего, который уже запятнал себя в других делах, а не ждать соответствующего ходатайства от собрания кредиторов). Надо взять за проект роль американского суда в делах о банкротстве: по любому вопросу стороны в деле о банкротстве должны иметь возможность обратиться в суд и получить соответствующее определение.

И наконец, нужно определить судьбу имущественных требований неденежного характера в рамках дела о банкротстве. В разных процедурах к этому вопросу относятся по-разному. Скажем, если в конкурсном производстве (ст. 26 Закона о банкротстве) это допускается, то в других процедурах с неимущественным требованием вы даже не станете конкурсным кредитором, поскольку такой нормы там нет. А конкурсный кредитор – это кредитор по денежному требованию. Как урегулировать этот вопрос, мы пока не решили. Как это сделать: проводить оценку неденежных требований и включать в реестр требований, или просто рассмотреть как некий отдельный обособленный спор, как, например, о принуждении к исполнению обязанности в натуре? Надо вопрос этот решить в законе, один раз и навсегда. Указать, например, что абсолютно все имущественные требования рассматриваются в рамках Закона о банкротстве в обычном порядке без трансформации в денежное для включения в реестр. Любой кредитор может превратить свое требование своей волей в денежное, чтобы стать конкурсным кредитором. А как поддерживать деятельность должника, если все договоры мы признаем прекращенными, а все требования – денежными?».

Текст: Вербицкая Юлия.
Фото: Айрат Мухаметзянов.

Автор: В.В. Витрянский

Опубликовано: Правовая газета «Статус» № 3, спецвыпуск (23) 2013 С. 8

Копирование любых материалов с сайта допускается только при указании на источник с активной ссылкой на сайт http://gazeta-status.ru/